Ближний круг - Александр Афанасьев

– Иди!

Исмаил – неловко перекрыл тротуар. Саддам – вышел в полный рост.

– Вниз!

Приемы спасения и конвоирования отрабатывались в Вымпеле, потому Николай толкнул президента так, чтобы он был между ним и машиной, и пригнул его, чтобы машина прикрывала его полностью. Так – он подвел властителя Ирака к Мерседесу и выбил стекло. Засунул руку и дернул изнутри ручку.

– Садитесь!

Из здания раздалась очередь, по меньшей мере, одна пуля попала в Исмаила – но тот устоял и ответил из автомата

– Исмаил!

Он вышиб стекло со стороны водителя, открыл дверь и сунулся вниз – туда, где под рулевой колонкой были провода. Исмаил – стрелял внутрь здания.

– Исмаил, пошли!

Вторая очередь – попала в Исмаила вся и опрокинула его на землю. Он упал в дверном проеме, чтобы не дать выйти террористам.

Николай выскочил из машины и занял позицию за багажником.

Первый же террорист, выскочивший из здания, не успел увидеть его – и расплатился, получив три пистолетные пули. На таком расстоянии они останавливают лучше автоматных, террорист упал всем телом вперед и выронил автомат. Николай выстрелил еще дважды в дверной проем, чтобы те, кто был внутри – поопасались.

Движок – схватился с полтычка, и он бросил машину по улице. В зеркале заднего вида – он увидел, как выскочил еще один человек, с автоматом – но стрелять почему то не стал. А потом – стало уже поздно – их Мерседес скрылся за поворотом.

– Добро… – сказал Саддам

Николай не ответил, потому что не понял сказанного.

– Багдад – сказал Саддам – Багдад

Информация к размышлению. Двойники

После каждой бомбардировки одного из его многочисленных дворцов Саддам Хусейн появляется на телевидении: мол, я жив, не дождетесь…

При этом ни у кого нет уверенности, что человек на экране – реальный Хусейн. По некоторым данным, за последние 15 лет он окружил себя довольно большой группой двойников, которые должны помочь иракскому лидеру уйти от тех, кто хочет его смерти. О последних находках и исследованиях относительно идентификации Саддама Хусейна рассказал французский еженедельник «Пари-матч».

«Среди фотографий, которые вы мне показываете, есть четвертый двойник Хусейна», – с явным удовольствием говорит нам Дитер Бюманн. Мы разговариваем в его кабинете университетской клиники в Гамбурге, уставленном компьютерами, десятками человеческих черепов и костей. «Если верить американцам, – продолжает доктор Бюманн, – существуют семь лже-Саддамов. Тот, кому присвоен номер один, чаще всего появляется на телеэкране». Бюманн, идентифицировавший уже трех двойников Хусейна, называет их по номерам. Для того чтобы составить общую картину, он детально изучил примерно 5 тысяч фото-и видеоизображений иракского лидера за последние 15 лет. И вот среди 10 снимков, которые мы ему представили, он обнаружил уже четвертого «клона» Саддама – того, который выступал на пресс-конференции в Багдаде в январе 2000 года.

Что же Бюманн взял за оригинал, с которым он сверяет другие изображения Хусейна? Истинным Саддамом немецкий ученый считает человека, приехавшего в 1990 году в Каир на саммит Лиги арабских государств. Свою уверенность Бюманн объясняет так: «В то время Хусейн не доверил бы двойнику зарубежный визит, в ходе которого пришлось отстаивать позиции Ирака».

Возникают, однако, другие вопросы. Оригинал датирован 1990 годом, наше фото – 2000-м. За десять лет человек все же меняется. «Есть постоянные критерии, которые с возрастом не пропадают, – отвечает на наши сомнения Дитер Бюманн. – К ним, к примеру, относится центр лица. Да, щеки могут опасть, ушные раковины чуть увеличиться, но нос и глаза практически не подвержены изменениям». На нашем фото, которое доктор определил как «двойник номер четыре», Хусейн выглядит заметно похудевшим. «Это тоже не показатель, поскольку, напомню, иракский лидер в конце 1998 года прошел курс химиотерапии», – говорит доктор Бюманн. И продолжает: «Зато надо обратить внимание на следующее: на фото января 2000 года у запечатленного на нем человека намного больше волос, чем на снимке 1990 года, что биологически необъяснимо и нелогично; кроме того, у двойника намного меньше уши, чем у оригинала».

Наблюдая за Саддамом во всех его обличьях – военачальника, партийного лидера, делового человека с сигарой в руках, трибуна или отца нации, – Дитер Бюманн выявил несколько постоянных величин. Так, по его словам, двойника легко определить по нижней челюсти, поскольку у Саддама неровные нижние зубы, а один из них, посередине, меньше других. Кроме того, продолжает доктор, на левой щеке Хусейна примерно на уровне уха есть родимое пятно, но почти такое же обнаружено у одного из двойников. Так что для точной идентификации лже-Саддама немецкий ученый применяет еще один метод, который, кстати, используется экспертами ФБР. Лицо Хусейна образца 1990 года он делит вдоль пополам, затем с помощью компьютера соединяет две левые половинки и две правые. После чего ту же операцию проводит с изображением 2000 года. Обнаруживается, что лицо из левых половинок 10-летней давности меньше по размеру, чем лицо из правых половинок. А на фото 2000 года – картина обратная. Значит, делает вывод доктор Бюманн, это два разных человека, поскольку пропорции лица у людей сохраняются на протяжении всей жизни.

А как были определены три предыдущих двойника? «У номера один средняя часть лица заметно шире, чем у оригинала», – говорит ученый. Именно этот двойник встречался с австрийским националистическим лидером Йоргом Хайдером во время его визита в Багдад в ноябре 2002 года. У лже-Саддама номер два, продолжает доктор Бюманн, ухо на целую треть больше, чем у настоящего Хусейна. Наименее похож на него двойник под номером три. Он настолько отличается от оригинала, что обычно его не показывают близко, крупным планом. По мнению Бюманна, настоящий Саддам ни разу не показывался на телевидении с 1998 года. То есть все съемки за пять последних лет сделаны с его двойниками.

Помогла ли такая хитрость Саддаму? Говорят, что один из двойников был убит выстрелом в голову, когда лже-Хусейн посещал войска во время войны с Ираном. Вроде бы и курдская оппозиция захватила человека, похожего на Саддама, потребовала за него выкуп, но потом пленник оказался лишь двойником иракского лидера.

Что касается нынешних событий, то Бюманн убежден, что, несмотря на многочисленные сообщения о ранении и даже гибели Хусейна, он все еще жив. Во всяком случае, считает немецкий ученый, на телеэкранах каждый раз появляется настоящий Саддам, что подтверждается и проведенной американцами голосовой экспертизой. Двойники, вероятнее всего, пока в запасе.

http://www.compromat.ru

Ирак, Тикрит. Дворец Макар аль-Тактар. 10 июля 1988 года

Первым послом США – женщиной в странах арабского мира была Эйприл Гласпи.

Профессиональный, карьерный дипломат – она родилась не в США – а в Канаде, в Ванкувере в сорок втором. В шестьдесят шестом, во многом под влиянием призыва Джона Фитцджеральда Кеннеди, последнего великого президента США[122] она поступила на государственную службу. Профессиональный арабист, она в совершенстве знала язык и культуру тех стран, в которых она работала – а до Ирака она работала в Сирии, Кувейте и Египте, причем в те времена, когда работать там было совсем непросто. Получив назначение в Ирак – она понимала, что, скорее всего эта должность станет для нее последней… нет, не в том смысле, в другом, в том, что Ирак находится под контролем Советского Союза и является крайне враждебной страной. И перспектив карьеры после него – никаких.

Тем не менее, она была приятно удивлена реакцией Саддама на нее. В арабских странах, даже лояльных США – мужчины, которые были у власти – а у власти были только мужчины – разговаривая с ней, скрывали раздражение от того, что вынуждены говорить на равных с женщиной, низшим существом. Она не была феминисткой и у нее не возникало желания поднять какой-то бунт против этого – но ей было неприятно, и она не могла понять, как так живут люди. Саддам же – когда она вручала верительные грамоты, пригласил ее на чай, много шутил и смеялся. Репутация у диктатора Ирака была так себе – но он поразил Эйприл своим чувством юмора и даже своеобразной галантностью. Саддам мог быть очень любезен – когда желал этого.

И еще – она не почувствовала от него той самой волны едва скрываемого раздражения, когда он говорил